Ангарский Сокол [СИ] - Дмитрий Хван

— Ты вроде Александр? Какого ляда вы тут делаете? Вас профессор сюда потащил?

— Да, он нас сюда втащил и тем самым спас наши жизни. А там все погибли, ничего там нет! — с нарастающей истерикой в голосе ответил Александр.

Вадим, тем временем, поднялся с колен и, пошатываясь, поплёлся к воротам. Бойцы невольно расступались перед ним, провожая удивлёнными взглядами. Сказанное инженером ещё не дошло до всеобщего понимания.

— Чего уставились? Остановите его! — прикрикнул Матусевич.

Один из бойцов выстрелил в бредущую по снегу фигуру в развевающемся белом халате. Получивший парализующий заряд в спину, Вадим сделал ещё несколько неловких шагов и, пытаясь обернуться, рухнул ничком в снег. За ним двинулись двое, втащив обратно в постройку и уложив рядом с приходящим в себя Сергиенко. Профессор открывал глаза. Слабым движением руки он остановил очередную порцию нашатыря и, мутным взором найдя Матусевича, злорадно улыбнулся.

— Всё, майор. Застряли вы тут навсегда, — прохрипел он.

— Что ты имеешь в виду? — побледнев, спросил Матусевич.

— Некому больше открывать проход, вся моя команда погибла, а аномалия, по-видимому, самоликвидировалась.

— Как? — выдавил из себя майор.

— Майор, вы смотрели кинофильм «Лангольеры» по Стивену Кингу? Ну вот, на Новой Земле произошло то же самое. Я надеюсь только, что в меньших размерах, — вздохнул профессор.

— А вы понимаете, профессор, — сказал вдруг один из бойцов майора, едко выделив должность Сергиенко, — что вы и только вы виновны в произошедшем. И если нас не вытащат отсюда, то мы остаёмся в этой… заднице?

— Да, я не спорю, — вздохнул Сергиенко. — Майор, сколько времени действует ваш парализатор?

— Двадцать минут. Караул уже должен очухиваться. Парни, посмотрите за ними, — Матусевич указал на ворочающихся у стены людей.

— Предлагаю, майор, перенести всех в дом и ждать пока Радек очнётся, мне будет необходимо с ним поговорить.

— Я не собираюсь извиняться! У меня был прямой приказ.

— Майор прав, Николай, не кипятись. Только никчёмный солдат будет извиняться за выполнение приказа, — развёл руками Смирнов.

Радек хмуро оглядел присутствующих и, картинно воздев руки, проговорил:

— Ну конечно! Взять вломиться рано утром, опоздав на семь лет, пострелять в людей из парализатора и нормально, приказ я, мол, выполнял.

— Профессор Радек, прекратите, пожалуйста. Это не вопрос для обсуждения. Ещё вопросы по моей операции будут? Нет? Тогда вопрос у меня. Нас двадцать один человек, нам нужна крыша над головой и питание. До того момента как аномалия снова откроется.

Саляев лишь хмыкнул, а Радек злорадно усмехнулся:

— Она не откроется, если то, что рассказал мне Сергиенко — правда.

— Сейчас не откроется, значит, откроется завтра, — уверенно отрубил Матусевич.

Среди солдат майора не было ни одного рядового бойца, даже старших сержантов и то наличествовало аж три человека. Остальные — прапорщики, лейтенанты, два капитана. Смирнов сразу предположил, что майор не так прост, а звание майор спецназа внутренних войск — обычная легенда. Матусевич явно является кем-то большим.

— Это не является тайной в данной ситуации, полковник, — ответил ему на этот вопрос майор, — у вас, товарищ полковник и у вас, товарищ профессор, допуск есть. А у остальных, — оглядев Соколова, Саляева, Кабаржицкого и сержантов Новоземельска — Зайцева и Васина, — нет допуска к обратному переходу.

— И кто же вы? — усмехнулся Соколов.

— До пятьсот двенадцатого года я занимал пост заместителя начальника Гродненского областного КГБ, позже, по направлению из Красноярска, я два года ловил террористов-галицийцев в Западных Карпатах…

— Что?!

— А ну да, вы тут семь лет сидите! А у нас всё завертелось в эти семь лет в такой узел, что и за сотню лет не распутать. Началось всё с ханьцев, это вы должны знать. В год, когда вы ушли в коридор, они как раз Ташкент взяли. А вскоре обыкновенные конфликты в САСШ стали выходить за рамки обычных перестрелок и поножовщины — там ханьцы, слушая приказы из Пекина, начали настоящую партизанщину. А у нас, с подачи Европы, опять начали бузить галицийцы — возомнившие себя отдельной нацией, ну и объявили себя независимыми от Русии государством. Красноярск рыпнулся на них было, но Европа не дала, вот из Галиции в Русию и проникали боевики, кошмарили местное население. Их и ловил.

Люди сидели, раскрыв рты.

— Долго же мы сидим на Ангаре! — воскликнул в полной тишине Саляев.

— Какая Русия? Что ещё за ханьцы? Почему Красноярск? — посыпались на Матусевича вопросы.

— Думаю, стоит распорядится насчёт горячего, — предложил Соколов, — разговор будет долгим.

Сержант Васин, сидевший на лавке у двери, приоткрыл дверь и негромко передал караульному приказ Соколова. Матусевич так же попросил покормить его людей, которые пока были размещены на втором этаже одного из бараков.

— Пороги скоро, воевода! — рыжий кормчий, здоровенная детина, приложив рупором ладонь, крикнул енисейскому воеводе, что стоял на носу головного струга. Беклемишев решил сам возглавить поход к ангарским людишкам, дабы воочию убедиться в том, о чём в Енисейске уже давно ходили легенды. Будто бы каменные крепости на реке стоят, пушки во множестве, кои стреляют такими ядрами, от которых спасения нет никакого. Да и струг разом перевернуть может такое ядро.

«Пороги. Значит ещё несколько дней пути» — подумал Василий Михайлович. Через некоторое время над рекой поплыли медные звуки набата, кто-то впереди бил тревогу.

— Осип, никак по нам тревогу бьют? — удивился воевода.

Сотник, вглядываясь в берега, пожал плечами.

— Вона, ежели кто с берега нас узрит, да вскорости до своего стана доберётся, то…

— Погоди-ко, нешто не ты мне баял, что ангарцы токмо опосля порогов стоят? — сдвинул брови воевода.

— Так и есть, на то крест истинный даю! — воскликнул, перекрестившись, Осип. — Прежде, ещё с воеводой Андреем к ним ходили, токмо наш струг и уцелел, остальные казачки сгинули без следа!

— Так отчего же я вижу крепостицу до оных! — Беклемишев указал сотнику на виднеющийся впереди остров посредь реки, коих енисейцы за время пути по реке навидались вдоволь. Однако в отличие от других, пустынных песчаных или густо поросших лесом, на этом виднелось строение правильной формы, спереди лесами обложена, дабы обкладку стен камнем вести. Подойдя ближе, енисейцы заметили и два бастиона по берегам реки, левый и дальний от них был белого цвета, правый же и ближний к стругам бастион, был ещё земляной и обложен деревом, каменьем начали обкладывать лишь подошву укрепления. Однако и на бастионе и в крепостице виднелись широкие бойницы для ведения пушечного огня. Подходя к острову всё ближе, Беклемишев никак не мог увидеть ни одного человека. Вдруг крепость ожила, гулко бухнув одной из своих пушек и положив ядро точно по курсу енисейских стругов.

— Правь к берегу, Хват! — закричал воевода кормчему. Струги забирали вправо к берегу, где стояла густая берёзовая роща, и было подходящее место для того, чтобы перекинуть сходни. Только мостки коснулись берега, как из рощи появились люди, с ружьями наизготовку. Много людей. У некоторых были странные мушкеты — тонкие и короткие, но и они смотрелись столь грозно, что Беклемишев, не испытывая терпения незнакомцев, громко сказал им:

— Я Беклемишев, Василь Михайлович, воевода с Енисейска, надобно мне с вашим… головой разговор повесть!

— Я Петренко Ярослав, майор здешней крепости. Князь наш, Соколов Вячеслав Андреевич, не в этом городке находится. Тебя, воевода и людей твоих, не более двух, к нему доставят на разговор, — ответил ему майор, этот высокий воин, стоящий впереди всех.

— А что с моими людишками? — озадаченно спросил воевода.

— А ничего с ними не случится, побудут здесь. Пока вы не вернётесь, — твёрдо уверил Петренко Беклемишева.

Тот понял, что всех их к городку не подпустят. Что же, верный ход. Воевода взял с собой лишь своего сотника Осипа и пошёл за майором. Михаила Васильевича провели по берегу реки, мимо бастиона, с которого на него внимательно смотрело с десяток вооружённых мушкетами воинов в одинаковых у всех серо-зелёных кафтанах. Миновав бастион, майор направился к воротам городка, обнесённого частоколом и с несколькими башенками, смотревшимися довольно грозно, сложенный же неподалёку от них кирпич говорил о том, что и они будут обнесены камнем. Серьёзно укрепляются ангарцы! У ворот Ярослав несколько замедлил шаг и из раскрывшихся перед ними створок вышел отряд человек в двадцать, одетый всё в те же серо-зелёные кафтаны, правда не все. Причём эти воины были местными туземцами и что самое удивительное — у всех них на плече был мушкет! Это сильно поразило Беклемишева — туземцы запросто служат в войске у ангарцев и каждому полагается мушкет, причём не устаревший какой-нибудь, как в его остроге, а явно новый, да ещё и неизвестной ему прежде конструкции. Осип и вовсе открыв рот, смотрел на этот отряд, скрывшийся за поворотом. На воротах стояли караульные солдаты, которые бодро отдали честь майору.